Ночной портье(1973)
Описание:
1957 год. В венском отеле случайно встречаются бывший нацист и бывшая заключенная концлагеря. Пробудившиеся воспоминания как палача, так и жертвы разжигают между ними странное, противоестественное влечение, которое психоаналитик назвал бы садомазохизмом.
Вышедший в 1974г. фильм произвел эффект разорвавшейся бомбы. Никто еще до Кавани не показывал ужасы фашизма, воспоминания о которых были еще очень сильны во всем мире, через мазохистский противоестественный любовный роман! Эротические сцены, демонстрируемые в ленте, по тем временам являлись очень откровенными. По этим двум основным причинам картина оказала сильное впечатление на смотрящие массы. Сейчас, по прошествии более 30 лет, когда Вторая Мировая окончательно стала историей, а эротика на экране быстро превращается в порнографию, «Ночной портье» вряд ли кого-то может шокировать. Но Кавани не была бы великим режиссером, если бы просто сняла полупорнографическую для тех времен ленту, эксплуатируя больную, все еще кровоточащую тему. «Портье» был и остается по сей день жестокой, болезненной, но по-своему красивой историей любви, побеждающей смерть. Кто сказал, что любовь – это нежность, романтика, заоблачность и доброта? А почему она не может быть болью, кровью, насилием и испепеляющим влечением? Именно об этом и говорит в своей картине Лилиана Кавани. Главные герои вовсе не извращенцы, не больные и не сумасшедшие. Они не более безумны, чем любая страстно влюбленная пара. Просто великое чувство зародилась в них в нечеловеческих условиях, когда один был палачом, а другая – жертвой. Поначалу Макс действительно кажется своеобразным сексуальным маньяком, но на своем пути он встречает родственную душу, которая понимает его и принимает его именно таким. И если их тюремные отношения все равно можно трактовать как удовлетворение болезненной похоти Макса и беспомощного подчинения Лилии, то прошедшее время и случайная встреча в послевоенной Австрии безоговорочно подтверждают, что то чувство, ни что иное, как любовь. Невозможность жить друг без друга, боязнь потерять маленькое личное счастье, готовность пожертвовать всем ради любимого! Что же это, по-вашему, как не Высшее Чувство? Фильм получился сильным, умным и тяжелым. Картина смотрится очень непросто, но это не недостаток мастерства Кавани, а способ показать душевное состояние героев. Война давно окончена, но все равно остались «свои» и «чужие», поэтому окружающий мир никогда не примет эту странную, ужасную с моральной точки зрения любовь. Но герои все равно борются за свое счастье, зная, что они обречены, и до последнего вздоха остаются вместе. Поэтому «Ночной портье» - это фильм не о победе над фашизмом, не о половых извращениях, не о сексе и насилии. Это просто кино о самом главном в этой жизни.Добавлено (12.07.2009, 09:31)
---------------------------------------------
В 1973 году некрасивая итальянка показала миру нечто невообразимое. Она заставила всех певцов романтики стоящих когда-то на парижских баррикадах и снимавших истории про женщин, пахнущих лучшими французскими духами, кротко дарящих свою любовь вальяжным мужчинам в узких черных пальто, поперхнутся лозунгами Ги Дебора и манифестами Лео. Она - ученица великого гомосексуалиста и аристократа Висконти на обломках неореализма создала патологичную историю болезненной привязанности, сняв итальянский вариант лелюшевской легенды. Её имя – это перифраз эстетского и декаденствуюшего нуара солнечной наследницы Рима. Она - Лилиана Кавани, которая своей дебютной лентой отхлестала добропорядочную Европу по нежным щекам, и не испугавшись заговорила о фашизме через призму яркого сексуального фетиша.
Отфильтрованный, лишенный воинствующего характера немецкий национал-социализм, обескураживающий бесстыжей красотой SS-совской атрибутики, которую Кавани вслед за финским художником-провокатором Томом оф Финландом наделила явным садо-мазохизским подтекстом, сделал «Ночного портье» идеологическим эпатажем 70-х, бросив вызов обществу не желающему признавать «патологию» за искренние чувства и реально существовавшие воспоминания узниц концлагерей и застенков Гестапо. Много лет Кавани собирала материал, встречалась с женщинами,бывшими узницами концлагерей, вчитывалась в свидетельства участников и очевидцев. И к 1973 году привела в мир двухчасовую исповедь захлебывающейся от безысходности страсти.
Стилистика картины как незамутненное стекло. Нет лишних героев, чересчур длинных сцен и постиндустриальной трескотни. Есть только двое – мужчина и женщина, проклятые историей и собственным прошлым. Избежавший трибунала германский SS-совец с труднопроизносимой фамилией и будто рожденная для него еврейка - семитская «принцесса», предназначенная стать его маленьким демоном, Лолитой, Соломеей … проклятием.
Выжившая и почти всё забывшая красавица Лючия встречает в австрийском отеле свое отражение, прозрачный катализатор нездорового влечения. На этот раз противоядие в виде мужа композитора не срабатывает, узнавание слишком страшно, слишком невероятно совпадение. В неприметном ночном портье, с усталой походкой и беспокойными руками, все еще спит неврастеничное чудовище, влюбленное в экстравагантные фотографии своей еврейской Марлен. Его жизнь это мелкая «крысиная возня» к которой он привык, пойдя с судьбой на вынужденный компромисс, заменив яркую фашистскую биографию на реальную возможность уйти от наказания согласившись жить в душном отельном подполье. Ангелы молчат и память, дав прошлому зеленый свет, дарит дерзкую попытку возвращения, одну единственную возможность воскресить те незапамятные времена. Через много лет стать прежними не испытав разочарования и чувства пустоты, это дорогого стоит… Это стоит всех снов в которых он вновь и вновь не снимая кожаных перчаток бьет её по незащищенному голубоватому от голодной бледности лицу, всех выстрелов крошащих кафель около её голых ног. Мечта, чувства, жизнь и смерть - единицы непостоянной величины, а их опасная близость имеет терпкий вкус стыда, о котором Макс лишь раз говорит на крыше венской многоэтажки таким же обеленным Нюрбергом и еще черт знает какими судами товарищам.
В течение всего фильма они будут вспоминать. И воспоминания их будут абсурдны относительны, потому как Кавани отказавшись от простой хроники происходящего, дает зрителю возможность взглянуть на прошлое через личное осознание героями Богарта и Ремплинг минувшего. Но память обманывает вслед за ними и зрителя, ведя по извилистым тропам заблуждений, искажает доселе реально существовавшее
Фашизм у Кавани аполитичен. Это языческий миф ХХ века со своими служителями, палачами и их жертвами, совершающими ритуальные подношения не войне и режиму, а своей извращенности сексуальности. Но герои фильма Кавани просчитались, они тянутся к друг другу когда всё уже изменилось, война закончилась, и вновь пережить все случившееся «там» не представляется возможным. Это пошлая взаимная зависимость тяготит и им в утешение остается память, бережно хранящая их «прежних». Она в черной фуражке и кожаных перчатках на тощих руках, он в лоснящейся немецкой форме. Это их маленькое солнце в промерзшем до дна древнем море пережитого.
Между главными героями почти нет диалогов, они совершают поступки на основе бессознательной, инстинктивной связи возникшей между ними в тот момент, когда ручная камера Макса впервые заметила среди толпы евреев в концлагере, обнаженную дистрофичную Лучию осветив её узкое холодное лицо ярким светом лампы. С того баснословного дня он одержим «своей девочкой», её ребрами и острыми коленями. Он добровольный заключенный этого худого узкобедрого создания, однажды прирученного им животного, что не забыло своего хозяина, пройдя через сотни лет, через тысячи жизней и миллионы городов. Кто-то в те концлагерные ночи благословил их на это красивое самоуничтожение.
«Ночной портье» фильм культовый, проникнутый пронзительной грустью трагичного и безысходного надрыва. Главные слова звучат в нём очень тихо, и герои произносят их на спех, задыхаясь, порывая с самими собой, совершая внутреннее сакральное самоубийство. Он кричит, запутываясь пальцами в её отросших за эти 15 лет волосах, о чувствах которые она некогда уже не сможет испытать. Она - помнящая в мелких деталях день своей смерти, ущербна, ограблена и уничтожена войной и её жрецами. И все что происходит между ними в маленькой квартире Макса это предсмертные конвульсии умеряющего безумия длящегося нескончаемо долго и нескончаемо глубоко разъевшего её мир, его сознание, их жизнь и память. Они оказались в абсолютной бессмысленной пустоте и остается только вспоминать, что когда-то у них было все - подобие счастья, дома, своя собственная черная луна, затопляющая и отравляющая кровь, и еще что-то о чем принято молчать. Это страшно, это двусмысленно, и об этом стоило снять фильм.
